Немного найдется в мировой истории людей, которые бы так беззаветно были преданы своим столь отличным от взглядов современников идеалам и так бесстрашно проповедовали их не только на бумаге и в салонах, но во всем и повсюду. Он прожил немного, но вся его жизнь была декларацией той невероятной любви к красоте, к искусству, к самой жизни, которая переполняла его сердце. Его называли «отцом афоризма и иллюзии парадокса», «апологетом красоты», «покорителем духовных вершин», «королем жизни», но самым известным и, пожалуй, самым точным его титулом стал тот, что он присвоил себе сам,- «Принц Парадокс». Парадоксальны были его слова, и его поступки, и его произведения: и он сам, Оскар Уайльд. С юных лет он желал быть оригинальным, особенным, исключительным. Открыв соотечественникам новую моду - эстетический дендизм, он сам стал тем «новым», к чему неизбежно начинает тянуться общество вопреки всем традициям, даже если прикрывается осуждением. Он читал лекции в Америке и во Франции, был знаком с Верленом и Гюго, обедал с герцогинями и давал советы лордам относительно коллекций искусства и оформления дворцов, преподнося им в дар то, чего они желали больше всего: оригинальность, остроумие и эпатаж. Потом он начал писать, облекая в литературную форму свою собственную жизнь. И, как из рога изобилия, посыпались на прилавки «Кентервильское привидение», «Преступление лорда Артура Сэвила», «Сфинкс без загадки», сказки о Великане-эгоисте, Соловье и Розе, Счастливом принце: наконец - роман «Портрет Дориана Грея», ставший вершиной творчества Уайльда и одновременно переполнивший чашу терпения пуританской Англии. Но шумное возмущение и гневные обвинения встречали насмешливый отпор гордого автора, пресекшего их очередной гениальной фразой: «Прошу сделать мне любезность предоставить эту книгу Вечности, которой она принадлежит». Уайльд понятия не имел, как писать пьесы, но именно они («Веер леди Уиндермир», «Идеальный муж», «Как важно быть серьезным»:) принесли ему ошеломляющий успех, долгожданную свободу и деньги. Парадоксально: но это - Уайльд, который возвел парадокс в ранг искусства и образа жизни, доведя его до состояния высочайшего, почти божественного абсурда. Единственным неподвластным ему парадоксом оказался парадокс его собственной сущности. Он был слишком особенным человеком, слишком исключительным художником, одним из тех, кому невыносима обыденность. Но финал тех, кто так упрямо, так вопиюще не вписывается в рамки времени и этой обыденности, почти всегда трагичен. Жизнь, над которой он царствовал, в конце концов сломала своего «короля»: «Принц Парадокс» ушел, безжалостно осуждаемый теми, кто недавно рукоплескал ему. Однако он оставил в наследство миру уникальную парадоксальную мудрость, заключенную в изящные хитросплетения слов: Представления по его пьесам вновь собирают полные залы, книги расходятся огромными тиражами, а бесчисленные, безошибочно узнаваемые по своей парадоксальности афоризмы всплывают в памяти вместе с воспоминаниями об их удивительном авторе.